Язык оригинала — вроде бы английский, есть и перевод на русский.
 

А ссыль можна?))
 

Ну вот это, например http://ozyandmillie.spb.ru/ ("Ози и Милли" от Дэвида Крэйга Симпсона)
 

Спасибки!))
 

Прости

Знакомый звук. Это ключ поворачивается в замочной скважине. Дверь открывается и на пороге появляется Она. Хозяйка. Впрочем, так думает она. А на самом деле хозяин он. С кошками всегда так. Берешь их совсем маленькими, с хвостами-морковками. Кормишь, поишь, ухаживаешь, испытываешь чувство ответственности, думаешь: «Я теперь Хозяин, я за него отвечаю». А через несколько лет осознаешь, что никакой ты не хозяин, а так… слуга при особе королевских кровей. Но, когда ты это осознаешь, бывает обычно уже поздно, и все, что тебе остается – это смириться.
Дверь отворилась и на пороге появилась Она. Это сейчас Она симпатичная брюнетка на высоченных шпильках. А когда они встретились в первый раз, Она сама была маленькой. Маленькой школьницей с косичкой, в очках и со смешными ушами. Он вылез из обувной коробки прямо ей на стол и жалобно, но требовательно мяукнул. И посмотрел своими голубыми глазами. Это потом они стали зелеными. И белая манишка с носочками тоже появились позже. А тогда был только жалобный мяфк с неясными намеками на командирский тон. Вот с тех самых пор, каждое утро, собираясь в школу и завтракая, Она наливала ему в блюдце теплое молоко. Он очень любил теплое молоко. Особенно топленое.
– Привет, котик. Как ты тут без меня? – ласково потрепала за ухом. Она всегда так делала, а Он снисходительно позволял себя гладить. – Опять за весь день даже не прикоснулся к еде? Завтра идем к ветеринару, – он только недовольно фыркнул. Никогда не любил врачей. Да и кто их любит? Да, порой они спасают жизнь. Да, они достойны уважения. Но любить их – сродни мазохизму.

– Леш, привет… – голос дрожит.
– Привет. Случилось что?
– Да... Отвези нас, пожалуйста, к ветеринару...

Зачем искусственные неровности на дорогах, где более чем достаточно естественных? Не то чтобы Ее действительно интересовал этот вопрос. Просто последняя соломинка, чтобы не разрыдаться. Она не имеет права. Ему сейчас хуже чем ей. Осталось чуть-чуть, а потом можно будет хоть утопиться в соленом море. У нее до последнего момента не укладывалось в голове. Разве может быть так, что вот Он – есть, несколько секунд и уже нет. Только тело. Просто тело. Без чувств. Без него.

– Простите... сегодня суббота, мы ничего не можем сделать.
– Но как же?.. – в глазах немой вопрос. Разве бывает так? Так просто не может быть! – Он не ел ничего уже несколько дней и два дня не пил совсем, понимаете? Он даже не спит! Он только плачет! Понимаете, плачет? – слезы, которые уже нет сил сдерживать, и губы дрожат.
– Извините, мы ничего не можем сделать.
Разве можно передать это? Когда близкое тебе существо страдает, а ты ничего не можешь сделать для него? Хочешь, безумно хочешь, но не можешь… Врачи, которые молчат, уколы, от которых только хуже… И боль, боль, боль! Боль, которую ты даже не можешь прекратить. Когда не можешь сделать даже этого…
– Пойдем. – сильные теплые руки на плечах. На улице жара, в машине просто адски жарко. Ее колотит в ознобе. А на коленях Он. Морда осунулась, глаза запали, шерсть висит клочками. От былого великолепия лишь усы – длинные роскошные. И взгляд. Остановившийся. В пустоту. С болью, которую невозможно передать словами. У обоих.

– Они могут это сделать. Пойдем. – голос спокоен, мужчину выдает только взгляд.
– Правда? – с надеждой. А на душе камень.

– Кладите на стол. Сейчас сделаем укол. Возможно, будет тошнить.
Железный стол. Укол. Долго, безумно долго. Кажется, еще чуть-чуть и немой крик разорвет душу. Сел. Потом лег. Голова безвольно повисла на руке.
– Подождите в коридоре.
– Но ведь у него глаза открыты!
– Кошки не закрывают глаза под наркозом.
– Ему не будет больно?
– Ему не будет больно.
Дверной проем. Сочувственный взгляд. Мимо. Подоконник. Холодный. Бетонный. Долго сдерживаемые рыдания.

Дерево. Одно, но с двумя стволами. Яма. Не яма, а ямка. Каждый новый ком земли как камень. Тяжелый камень на сердце.

Вечер. Широкий подоконник. Дождь за окном.
– Мне больно. Как будто сердце разорвалось на тысячу кусочков. Скажи, так будет всегда?
– Да. Пройдет время, боль станет слабее. Но она никогда не пройдет. И ты ее никогда не забудешь.
– Но почему? За что?
– Просто пришло время. Он прожил счастливую жизнь.
– Я не могу забыть его глаза. Кошки не закрывают глаза при наркозе… Не закрывают при наркозе… Глаза… Его глаза. Ему сейчас холодно и одиноко там… Он один, совсем один… – плечи вздрагивают. Слезы по щекам. Словно никогда уже не высохнут.
– Не плачь. Ему сейчас лучше, чем тебе.
 

Даа, сильные чувства это мягко сказано. Когда нашу Бусю (самая умная кошка из всех что у нас были) отравили, для семьи это было настоящим горем. Так же пытались спасти: давали активированный уголь, бегом понесли к ветеринару, он ещё и обнадёжил, а потом всё...((( Тяжелые воспоминания.
 

Снега
("Жизнеописания лисов")

Жил-был один Лис весьма почтенного возраста. Жил он на самой окраине города, совсем один. В тот день Лис возвращался домой. Шел он с кладбища. Каждый год, в один из первых дней декабря, он ходил на кладбище.
Дело в том, что Лис не всегда жил один. У него была жена. Любимая и единственная. Несколько лет назад она умерла из-за трагического стечения обстоятельств. В тот день пожилая леди заходила в банк. К сожалению, именно в то время, когда она была в банке, туда ворвались грабители.
Грабители бывают разные. Грабители-профессионалы стараются не поднимать шума и сделать работу «чисто», то есть без жертв. А есть грабители-показушники. Вот такие-то и грабили банк в тот злополучный день, когда там оказалась почтенная дама – жена Лиса. Миссис Лис в тот день не вернулась домой. Она больше никогда не вернулась домой.
На улице шел дождь. Пожилой Лис в шляпе и длинном плаще шел по улице, опираясь на трость. Несмотря на поседевшую шерсть и слегка потрепанный вид, он выглядел по-своему благородно... почти аристократически. «Вот незадача, – несколько ворчливо думал про себя Лис, – начало декабря, а снега и быть не бывало. Дождь как из ведра. Виданное ли это дело!»
Неторопливым шагом Лис приближался к парадному крыльцу своего дома. Торопиться ему было некуда, а дождь его не слишком смущал. Длинный непромокаемый плащ почти полностью скрывал суховатую фигуру пожилого Лиса, а резиновые галоши надежно защищали лапы от промокания. Медленно, опираясь на трость, взошел он на крыльцо, кое-как одной лапой закрыл зонт и вошел в светлый и чистый подъезд.
На подоконнике сидели двое детишек и болтали ногами. Мистер Лис погрозил им лапой, они просияли улыбками ему в ответ. Еще бы, они любили старого Лиса, и было за что. У Лиса с женой никогда не было детей, так что старый мистер частенько баловал детей мистера и миссис Кэт, очаровательных близняшек Кэтти и Фэтти. Лис искренне любил маленьких озорников, и они отвечали ему взаимностью.
Лис не спеша поднялся на свой второй этаж, отпер дверь и зашел в неярко освещенную квартиру. Мистер Лис всегда оставлял включенным ночник в коридоре, поскольку не любил возвращаться в пустой, холодный дом. Кому приходилось жить совсем одному, поймет. Но когда горел ночник, создавалось ощущение, что его кто-то ждет. Каждый раз, возвращаясь из бакалейной лавки, или из аптеки, или ещё откуда, Лису казалось, что вот сейчас он скажет: «Дорогая, я вернулся», – и миссис Лис выглянет в коридор, станет тепло и уютно. Он каждый раз ждал, что вот-вот еще чуть-чуть и он сможет обнять ее, сможет сказать: «Я так скучал по тебе, как же я скучал! Я люблю тебя!» Но каждый раз его встречали лишь тишина и пустота его одинокой квартиры. Впрочем, Лис уже давно привык к боли, которую причиняли невысказанные слова любви, с каждым днем накапливавшиеся в душе, и с каждым днем все сильнее и сильнее коловшие ее, словно маленькие ежики. Те слова, которые он уже не сможет сказать никогда.
Сняв плащ, шляпу и галоши, мистер Лис шаркающей старческой походкой прошел вглубь квартиры. Проходя мимо старого комода, привычно бросил на него ключи, мельком взглянув на висящие на стене фотографии в деревянных рамках — словно кусочки счастья из прошлого. Пройдя на кухню, Лис поставил на плиту чайник, подошёл к окну и погрузился в воспоминания.
Вечер, казалось, тянулся бесконечно долго. Обычно Лис коротал его с чашкой чая и книгой. Чай был налит в белую фарфоровую чашку в голубой горошек, чашку из любимого сервиза его супруги. А книга – видавший виды томик, ровесник Лиса, и такой же потрепанный, как и его владелец. Лис не торопясь перелистывал пожелтевшие страницы, на стенке тикали часы. Время тянулось медленно-медленно.
Прошел вечер, ночь вступила в свои права. Старый Лис переоделся в пижаму и отправился спать. Поскольку Лис был уже немолод, его беспокоила бессонница. Вот и сегодня, как обычно, он долго не мог заснуть — думал, вспоминал... Наконец, он забылся беспокойным сном. Ему снилось детство. Беззаботное, солнечное и счастливое детство. Лису снилось, как он сидит на коленях у своего любимого дедушки, и тот рассказывает ему сказку.
Проснулся Лис неожиданно и как-то странно. Встал, опираясь на трость, подошел к окну. За окном моросил дождь. Некоторое время Лис стоял и смотрел в окно, думал, вспоминал. Постепенно его начала охватывать легкая дремота.
За окном, где-то на самой границе зрения появился свет. Он был белый-белый. Он приближался. Старый Лис повернул голову и увидел маленькую белую лисичку. Она бежала, смешно перебирая лапками, казалось, будто она танцует. Лисичка бежала, а за ее спиной шел снег. И с каждым ее шагом снег вытеснял дождь. И вот уже дождя нет, идет только снег. Снег, укрывающий всё своими большими мягкими пушистыми хлопьями. Снег и свет. А лисичка танцует уже совсем рядом и зовет, зовет с собой.
Мириады мыслей ворвались в сознание старого Лиса. Он вспомнил, что ему снилось, вспомнил, что рассказывал ему дедушка во сне. Он рассказывал ему про маленькую белую лисичку. Как же, он говорил, ее звали? Нега? Вега? Снега! Ее звали Снега! Она является каждому лису обязательно, является только один раз в жизни. Что она приносит? Каждому свое. Кому-то надежду, кому-то веру, кому-то любовь. И приносит она только то, что ты заслужил…
Трость выпала из ослабевшей лапы, и тело лиса медленно осело на пол. А из окна дома на землю спрыгнул маленький белый лисенок. Было очень высоко, но лисенок приземлился на все четыре лапы. Приземлился легко, словно совсем ничего не весил. От дома на окраине города удалялись два белые лисички, странные лисички. Казалось, словно они танцуют.
Утром горничная обнаружила тело пожилого Лиса. Он лежал на полу перед распахнутым окном. Трость его лежала рядом. А в открытое окно порывы ветра заносили сверкающие пушистые снежинки.
За ночь намело большие сугробы. Дети, проснувшись утром, были в восторге. Весь день по улицам города разносился веселый смех, и летали снежки, периодически попадая в пробегающих мимо взрослых. Взрослые реагировали по-разному: некоторые смеялись, некоторые ворчали. Ворчание, впрочем, детей нисколько не утихомиривало. Жизнь шла своим чередом.
 

Очень хорошо написано. Мя серьёзно.
 

Спасибо, Чинк. На мой взгляд, "Снега" — лучшее, что было мной написано.


Анатомия, или совершенно случайная история

Есть город такой, Котятск называется. Только ни на одной карте Вы его не найдете. Так вот в Котятске однажды произошла очень странная история...

Небольших размеров стройная кошка чуть вальяжно развалилась на стуле, довольно облизывая усы. Длинный, безумно пушистый хвост свисает до самого пола, кончик его чуть-чуть шевелится. Весь облик пятнистой кошки прямо-таки источает довольство.
— Обожаю борщ твоей мамы! — заявила ирбис сидящей напротив нее белой лисичке.
Лисичка улыбнулась. Замечательная у нее улыбка. Когда Рози улыбается, улыбаются и ее чудесные серо-голубые очень глубокие глаза, и уголки прелестных губ, а кончик носа смешно морщится. Лисичка немножко полновата, но это ее нисколько не портит, а совсем наоборот — украшает.
Акси залюбовалась на подругу. Ее всегда поражало, как той удается в любой ситуации так хорошо выглядеть. Лисичка и кошка дружили уже целый год, с самого первого дня в институте. При всем желании Акси не смогла бы вспомнить, как они сошлись. Они были странной парой, обе такие разные. Но фраза "не разлей вода" была явно про них.
— Давай помоем посуду. Нам еще нужно подготовиться к завтрашнему экзамену, — сказала Рози. Как обычно она была рассудительна и педантична.
— Конечно, — улыбнулась в ответ Акси.
Помыв посуду, девушки покинули кухню, так гостеприимно приютившую их после трудного дня, и переместились в комнату, принадлежавшую Рози. Комната была под стать своей хозяйке-лисичке — просторная, светлая, уютная. Пока Рози приводила себя в порядок, Акси, с великолепной кошачьей грацией проследовав в дальний конец комнаты, расположилась на стуле за рабочим столом Рози. Пожалуй, это было единственное место в доме лисички, да и в ее жизни, где не царил образцово-показательный порядок. По всему столу были разбросаны разнообразнейшие кисточки, карандаши, листы бумаги и незаконченные рисунки. Что самое интересное, Рози прекрасно ориентировалась в этом творческом беспорядке.
Ирбис оперлась передними лапами на стол, разглядывая лежащий перед ней рисунок. На нем была изображена огненно-красная девушка-дракон. Хвост ее был свернут изящными кольцами, из ноздрей вырывались две тоненькие струйки дыма, а голову венчала тяжелая золотая корона. Акси настолько погрузилась в созерцание линий совершенного драконьего тела, что вздрогнула, когда Рози, не отрываясь от зеркала, сказала:
— Нарисовалось вчера вечером под впечатлением от легенды, которую рассказала Анексара. Красивая легенда, правда?
— Да, очень. Красивая и грустная. Знаешь, когда я ее слушала, принцесса драконов представлялась мне именно такой. На твоем рисунке она словно живая. Наверное, это и есть настоящий талант, Ро. — Акси, улыбнувшись, очень тепло взглянула на подругу.
В этот момент где-то под ворохом бумаг тихонько някнул мобильник Рози.
— Ой, это смска! Акси, милая, прочитай, пожалуйста! — продолжая вертеться перед зеркалом, попросила лисичка.
Пришлось кошке заняться поиском телефона на столе Рози. На это ушло добрых минут пять. Когда, наконец, поиски увенчались успехом, Акси прочитала сообщение.
— Это Анексара. Спрашивает как мы сдали практическую часть экзамена и что такое онтогенез. Кстати, Чиж(1) сдала на отлично, а Анек — хорошо.
Рози наконец-то закончила приводить себя в порядок. Выглядела она как обычно прекрасно, а вот мордочка ее, вопреки ожиданиям, выражала искреннюю глубокую печаль.
— Мя даже не могу ей ответить! У меня ни одного тигрика на счете!
— В чем проблема? Давай ответим с моего номера. — предложила Акси.
— Хорошо. Тогда напиши, что мы обе сдали на пятерки, а онтогенез — это индивидуальное развитие организма от оплодотворения до смерти, — оживилась Рози.
— Готово. Доставлено. Подождем ответ?
В ожидании ответа девушки проболтали около получаса, пока Рози не сказала:
— Похоже, нас не удостоят ответом. Давай начнем заниматься. Мы еще не выучили половину вопросов, а времени остается совсем мало.
— Давай. — согласилась Акси. — Начнем с кровеносной системы. Мя знаю ее хуже всего.

Предэкзаменационный мандраж знаком всем, кто хоть раз в жизни сдавал экзамены. И он во много раз усиливается, если оценка в зачетке зависит от настроения и личного отношения экзаменатора к экзаменуемому, а вовсе не от полученных знаний. Что обычно делают студенты в коридоре перед самой страшной дверью? Кто-то обсуждает достоинства и недостатки экзаменатора, кто-то читает непонятные или невыученные билеты, кто-то меняется шпаргалками или лихорадочно пытается замаскировать волосами и шерстью спасительную гарнитуру.
Рози, только что сдавшую экзамен и покинувшую кабинет, тут же окружили и засыпали традиционными в таких случаях вопросами. Ответив и попытавшись немного успокоить мандражирующих однокурсников, Рози расположилась на подоконнике в ожидании Акси. Ждать пришлось около получаса.
Дверь отворилась и из нее с зачеткой в лапах вышла Акси. Точнее даже не вышла, а вылетела. Проигнорировав все вопросы, кошка направилась к подоконнику. Движения ее были резкими, хвост подергивался в диком нервном танце. Акси изо всех сил швырнула зачетку и выругалась. А, по-вашему, самочкам ругаться не положено? Вы глубоко заблуждаетесь.
— Что случилось, милая? — спокойно поинтересовалась Рози.
— Четыре, — кошка грустно прислонилась лбом к холодному стеклу. По его обратной стороне стекали капельки — снаружи шел полудождь-полуснег.
— Но это еще не конец света.
— И это мне говоришь ты, Ро? — одна бровь кошки приподнялась и изогнулась.
— Акси, милая, ну пойми ты, то, на что у других было полсеместра, тебе пришлось изучить за два дня! С нуля! Ну и что с того, что тебе попался неудачный билет?!
Акси с удивлением воззрилась на подругу: для нее было в диковинку, что всегда спокойная и уравновешенная Рози вот так вот ее отчитывает. Глаза Ро метали молнии.
— И вообще! Идем в кафешку, мы собирались отметить окончание этой чертовой сессии! — и Рози уверенной походкой направилась к выходу. Ошарашенная кошка двинулась следом.

Опустевшие стены старого здания гулко отзывались на стук двух пар каблучков. Учебный семестр закончился закончился, учебные корпуса опустели, остались только те немногие, кто проходил учебную практику. К числу последних относились и две девушки, грациозно шагающие по пустому коридору. На обеих были белые халаты(2), причем у одной халат почти сливался с ее белоснежной шерсткой. У обеих в лапах были подносы с какими-то колбочками и пробирками с разноцветным содержимым. Вы узнали их? Да, все правильно, это Рози и Акси. Кошка о чем-то увлеченно рассказывает лисичке, Рози ее внимательно слушает. Всех нас с детства учили, что подслушивать нехорошо, но на то правила и существуют, чтобы их нарушать. А теперь навострите ушки и прислушайтесь.
— Представляешь, — Акси рассказывала, возбужденно жестикулируя, — вчера мне пришла смска с номера Анек, точнее не с ее номера, а с того, на который я отправляла ей смску и думала, что он ее! — весь сумбур, накопившийся в ее голове, кошка пыталась облечь в слова.
— А чей это номер? — с совершенно серьезной мордочкой спросила Рози, поправляя милые розовые сережки в ушах. Акси, напротив, была очень возбуждена и нервно улыбалась.
— Понятия не имею! Мя разговаривала сегодня с Анек, и она сказала, что моя смска ей не пришла. Мы проверили номер, и выяснилось, что я, когда записывала, ошиблась на одну цифру, написав вместо семерки шестерку. Даже удивительно, что я его не проверила, ведь номер такой загадочный получился! Знаешь, какие у него последние три цифры? Три шестерки! — Рози очень скептически посмотрела на подругу, старательно пытающуюся изобразить загадочно-мистическую мордочку и, усмехнувшись, заявила:
— Ну, теперь тебе осталось только сказать, что ты переписываешься с самим падшим ангелом, — обе девушки рассмеялись.
— Шутки шутками, — отсмеявшись, сказала Акси, — но он предложил мне встретиться.
— Ну и в чем проблема? Можно подумать, ты всю жизнь прожила в монастыре и никогда не видела мальчиков. Да за тобой бегает полкурса и ловит каждый твой взгляд, и все они готовы целовать кончик твоего хвоста!(3) — обе девушки вновь звонко рассмеялись.
Посерьезнев, Акси сказала:
— Таких и правда не видела. Он ирбис, Ро. — на несколько мгновений воцарилась тишина, нарушаемая лишь постукиванием каблучков, затем кошка продолжила. — Я в своей жизни видела только троих ирбисов — папу, маму и безумного дядю Эда, который приезжал к нам в гости когда-то очень давно, когда я была еще маленькой. Понимаешь, я ведь и не надеялась встретить мужчину-ирбиса! Думала что встречу какого-нибудь хорошего волка или тигра, выйду за него замуж и все такое... Просто нас же во всем мире осталось несколько десятков особей! А тут он, да еще и так случайно(4), и он такой милый, нежный, заботливый... Ро, я боюсь! — на одном дыхании выпалила кошка.
— Ууу, милая, да ты, похоже, влюбилась, — глубокомысленно заявила подруга. — Причем не в реальное существо, а в идеальный образ, который ты сама и придумала. Тебе нужно срочно успокоиться, иначе вместо приятного вечера получишь сплошную головную боль.
Каблучки подружек цокали уже в самом конце коридора. Пара минут и затихли даже они. Думаю, лицезрение учебной практики, на которую отправились девушки, не доставит тебе удовольствия, дорогой читатель, а поэтому давай перенесемся в другое место.

Настал вечер, зажглись фонари. Надо сказать, вечер был не самый приятный. Мелкий моросящий полуснег-полудождь способен испортить настроение кому угодно, кроме, разве что, самого завзятого оптимиста.
Пожалуй, самое время посидеть в теплой уютной кафешке(5). За этим занятием мы и застали нашу кошку. Вот странное существо — встреча была назначена лишь через полчаса, а она уже оказалась на месте. Ну не сиделось Акси дома. Если было бы было тепло, Акси бродила бы сейчас где-нибудь по окрестностям. Но, поскольку погода к этому не располагала, наша кошка оказалась на месте встречи на полчаса раньше положенного. Рассудительная Рози на ее месте опоздала бы. Ей нравилось заставлять мужчин ждать, а время перед встречей никогда не было для лисички лишним — его всегда можно было потратить на то, чтобы привести себя в порядок.
Кошка сидела, погруженная в собственные мысли. Несмотря на все наставления подруги, она пыталась представить того, с кем ей предстояло встретиться. За те несколько недель, что они общались, она успела привязаться к своему виртуальному собеседнику. Акси всегда была кошкой впечатлительной, но то, что с ней происходило сейчас, ей было просто не с чем сравнить. Ее захватили и понесли волны безграничного обаяния ее таинственного ирбиса. Засыпая, она думала о мягких, теплых и сильных лапах, представляла, как он обнимает ее, и они засыпают вместе, прикосновения их губ... Воображение услужливо рисовало красочные картинки, заставлявшие кровь закипать. Впрочем, не стоит, пожалуй, чересчур вдаваться в подробности. Ведь ты и так, мой дорогой читатель, можешь себе представить, какие мысли витают в прелестной головке юной, наивной кошечки, захваченной в водоворот собственных чувств.
А в это время на улице, освещенной желтоватым светом невысоких фонарей, стилизованных под старину, происходили странные события. Нужно отметить, что улица была пустынна, как если бы все прохожие вдруг договорились остаться дома. Но ведь это же невозможно, правда? Поэтому позволю себе усмотреть в этом нечто мистическое. Хм, а это что? Смотрите, тень вон в том конце улицы. Странно, всего несколько метров, а шагов не слышно, несмотря на царящую вокруг тишину; только при ходьбе слегка развеваются полы плаща. Он длинный, до земли, а при ходьбе становится видна красная подкладка. Вот таинственное существо достигло крыльца, старинного крыльца с широкими каменными ступенями. Дом, в котором располагается кафе, очень старый. Некоторые даже поговаривают, что на чердаке этого дома живут привидения.
Незнакомец замер на ступенях. А потом произошло нечто уж совсем странное. Постороннему наблюдателю показалось бы, что все фонари на улице на миг потухли, а когда зажглись снова, на ступенях стоял уже не незнакомец в плаще, а симпатичный, высокий и стройный ирбис с длинным пушистым хвостом. Он поднялся по ступеням и, улыбнувшись своему отражению в стеклянной двери, взялся за ручку и открыл дверь.
Признаюсь честно, дорогой читатель, улыбка этого ирбиса притягивала и очаровывала, от нее невозможно было оторвать взгляда. Был в ней какой-то сверхъестественный магнетизм. Вряд ли кто-то сумел бы устоять перед обаянием этого таинственно появившегося существа.
Дверь, открытая лапой ирбиса, отозвалась звоном серебристых колокольчиков. Кошка, сидящая за одним из столиков у окна, подняла голову и замерла. Он мгновенно поймал ее взгляд и улыбнулся одной из тех улыбок, перед которыми невозможно устоять. Через несколько мгновений девушка приветливо улыбнулась в ответ. Она не заметила, как маленькая собачка, сидящая на руках у дородной дамы, при приближении незнакомца тихонько заскулила и попыталась спрятаться...
Оставим нашу юную кошку во власти завладевших ею чар, а сами, мой читатель, вернемся к событиям, которые произошли чуть раньше. В реальном мире, конечно, такое возвращение было бы невозможно. Но здесь возможно многое, и я проведу тебя по дорогам прошлого. Позволишь стать твоим проводником? Тогда вперед, в дорогу.
Представь себе темное ночное небо, усыпанное звездами, и огромное белое блюдце луны. Здесь она намного больше, чем у нас. Не спрашивай, читатель, куда занесла нас судьба, я не смогу ответить на твой вопрос, ибо даже мне открыты не все пути этого загадочного мира.
В ярком свете луны огромная башня смотрится более чем величественно, даже слегка зловеще. Стены ее темны, но прозрачны. Давай заглянем внутрь. Посреди огромного зала стоит большое черное кресло, больше напоминающее трон. Наверное, сидящий в этом троне испытывает ощущение собственного могущества, ведь у его ног словно раскинулся весь мир... Сидящего на троне, вы, возможно, узнаете. Он демонически красив. Небрежно откинувшись на спинку трона, он держит в лапе кубок. Вино? Нет, не вино. Там кровь. Перед нами вампир.
Вот он повернул голову, словно ждет чего-то. Чего? В башне нет ни одной двери. Что, впрочем, неудивительно. Вампиры владеют магией, и им вовсе не обязательно пользоваться дверью, чтобы куда-то войти. Там, куда смотрит ирбис-вампир, воздух слегка затуманился, и начало материализовываться какое-то странное существо. Что это за зверь? Его видовую принадлежность вы вряд ли смогли бы определить. Впрочем, как и возраст. Сложно, очень сложно, иметь дело со всеми этими магами и вампирами. В глазах зверя светится многовековая мудрость. Сам он невысок, одет в странного вида халат. Передние лапы сложены на груди. Вот он поднял голову и приветствует вампира.
— Здравствуй, дорогой. Вот зашел тебя поздравить. — речь зверя удивительно оттеняется его армянским акцентом.
— Здравствуй, Альзекон(6). Я ждал тебя. — встав, вампир направляется к вновь прибывшему и протягивает ему второй кубок. — Выпьешь со мной?
— Что это, кровь? Как ты вульгарен. — неизвестный зверь принимает кубок и, сделав над ним несколько пассов лапой, довольно улыбается. — Так-то лучше. — оба делают несколько глотков из своих кубков.
— Скажи, дорогой, сколько тебе стукнуло?
— Альзекон, хоть до тебя мне по-прежнему далеко, я давно уже перешагнул тот порог, когда считаешь тысячи лет.
Зверь внимательно посмотрел в глаза ирбиса. На несколько мгновений повисла томительная тишина.
— Вижу, годы научили тебя многому, мой мальчик. Что ж, прими мой подарок. — еще раз проведя рукой над кубком, зверь вернул его собеседнику.
Ирбис принял кубок и заглянул в него. Поверхность вина затуманилась, затем стала похожей на зеркало, и вампир увидел в нем изображение пятнистой кошки, чуть вальяжно развалившейся на стуле...


Примечания:
1) Анексара и Чиж — неразлучные подружки, подобно Акси и Рози. Но, в отличие от последних, они вместе уже очень давно.
Анексара — девушка-дракон янтарной окраски. Достаточно крупная, красотой не блистающая, но, как большинство драконов, величественная. Анек (как называют ее друзья) знает огромное количество легенд про драконов и про людей, что в принципе редкий талант, потому что люди в описываемом мире давным-давно вымерли. Корректнее будет сказать "ушли", но куда — никто не знает, а когда — все забыли, потому что давно это было.
Чиж — подруга Анексары, по видовой принадлежности — собака. Некрупная, симпатичная и очень аккуратная девушка. Прозвище Чиж, Чижик получила за миловидную мордашку и специфическую манеру разговаривать и вести себя.
2) Обе девушки учатся в медицинском институте.
3) Поцелуй кончика хвоста в древнеирбисячьей культуре означает выражение высшей степени поклонения и восхищения красотой. Разумеется, Рози об этом знает.
4) И не пришло девушке в голову, что большинство случайностей не случайны...
5) Кафешка расположена в старинном здании старого района города Котятска.
6) Альзекон — один из могущественнейших магов описываемого мира.
 

Интересно написано, атмосфера хорошо передана.) Когда читаешь, с головой погружаешся в описываемый мир!))) Жду продолжения!))
 

Спасибо, Чинк. Первая приятная новость за сегодняшний день. Впрочем, недостатки есть, местами очень явные. Что касается продолжения... Оно не планировалось. Но я подумаю.
 

Драконья лапка

На город вновь
Спустилась ночь —
В лучах заката он уснет.
Добро и зло
Исчезнут прочь,
И ночь покой нам принесет.

И лунный свет
Окутал нас,
Сердца свободой он пленит.
Простой ответ:
И в этот час
Он снова счастье посулит.

Я помню, как
Все началось —
Той нашей встречи не забыть;
За светом дня
Настанет час —
Луна вновь крышу осветит.

Опять часы
Замедлят бег,
Минута встречи настает.
И мы одни,
И небосвод
Над крышей дождь из звезд прольет.

И этот мир
Лишь для двоих,
И в лунном свете нам теплей;
Слова любви,
И город тих;
Лишь звезды — множество огней.

На небосвод
Смотри скорей,
Как с неба падает звезда:
Лишь миг — и вот,
Среди огней,
Исчезла с неба навсегда.

Но вновь рассвет,
Один лишь миг,
И ночь растает в свете дня;
И этот свет
Все растворит,
Исчезнет лунная краса.

Вновь ожидать
Заката час,
И снова встреча под луной.
Для нас опять,
Как в первый раз,
Сердца пьянит ночной красой.
© Диего Де Ла-Вега

Жил-был один дракон. Жемчужный. Жил-был, потому что именно так должны начинаться сказки. Даже если они грустные. Дракона звали Оскар. Он был гениальным хирургом и работал в госпитале. Госпитале для животных-антропоморфов. Руки, то есть лапы, у этого дракона поистине были золотые, и ими он спас уже не один десяток жизней. Жаль только, что характер золотым лапам совсем не соответствовал. Был он слегка вздорный и вспыльчивый. Но это, скорее всего, из-за хронической усталости и перманентного одиночества. Немногим было известно, что за этим характером прячется добрая душа.
Итак, был обычный день. Хоть и конец лета, но тепло. Правда пасмурно. Оскар шел по больничному коридору и думал о том, как несправедлива жизнь. Ему, одному из лучших хирургов города, приходится вести общий прием! Ну да, конечно, в госпитале как обычно не хватает врачей, и поэтому он вынужден ежедневно терпеть эту трехчасовую пытку. К нему приходили мамаши с сопливыми щенятами, престарелые еноты, утонувшие в собственном маразме, а еще молоденькие самочки, прослышавшие о молодом симпатичном докторе. Последние, пожалуй, более всего выводили его из равновесия. Самым обидным казалось то, что из десятка представителей этого сброда лишь один пациент, как правило, действительно нуждался во врачебной помощи. А время утекало быстро, как песок сквозь пальцы. Насколько же больше нравилась Оскару его хирургическая практика! Куда как спокойнее и приятнее, когда пациент молчалив и неподвижен.
Да, Оскар был на грани. Почти в гневе. А жемчужный дракон (1) в гневе, скажу я вам, зрелище не слишком приятное. Казалось, каждая чешуйка его великолепного тела редкого нежно-персикового окраса наэлектризовалась и при соприкосновении с белым халатом, распахнутым и слегка измятым, потрескивала. На шее у Оскара болтался стетоскоп, весьма беспорядочно мотаясь из стороны в сторону, длинный драконий хвост свивался в кольца, а из ноздрей вырывались тоненькие струйки дыма.
Скажете, что для дракона такое поведение нетипично? Что ж, позволю себе с Вами не согласиться. Драконы живут долго. С возрастом они становятся мудрыми. Но именно становятся, а не рождаются. Как и у всех живых существ, у драконов бывает и детство, и юность, и молодость. Да и вообще, драконы бывают разные. Впрочем, это было лишь лирическое отступление, а теперь вернемся к нашему герою.
Оскар шел по больничному коридору, когда его неожиданно окликнули. Дракон резко обернулся, хвостом едва не сбив с ног маленькую хрупкую лисичку-медсестру, пробегавшую мимо.
— Оскар, там еще одна пациентка. Я хочу, чтобы ты ее осмотрел, — пожилой бобер Генри, заведующий госпиталем, догнал дракона и сейчас смотрел на него снизу вверх.
Надо сказать, старый бобер был личностью весьма неоднозначной. На первый взгляд он казался самым обыкновенным ничем не примечательным бобром. Но при ближайшем рассмотрении Генри оказывался хорошим хирургом и умным зверем, даже не просто умным, а по-житейски мудрым. В обычные, будничные дни он появлялся то тут, то там в госпитале и незримо руководил его жизнью. А в случае аврала старый заведующий вообще был незаменим – у Генри поразительно легко и спокойно получалось всех организовать, без шума и криков навести порядок и довести свои распоряжения до сведения подчиненных.
— Генри, мой прием только что закончился! Наверняка есть другие врачи! – Оскар был зол, как никогда. Причем особо острый приступ злости у него вызвал этот проницательный, до глубины души пробирающий взгляд старого бобра-хирурга. В госпитале поговаривали, что по первой специальности он был психиатром. А Оскар ненавидел, когда пытались залезть ему в душу.
— Все остальные врачи заняты. Кроме того, случай совершенно особый. Я настаиваю на том, чтобы им занялся именно ты. – помолчав пару мгновений, бобер продолжил. – Мальчик мой, у тебя золотые руки и ясная голова, но поверь на слово старому бобру, если ты не научишься обуздывать свой гнев, ты не слишком многого добьешься. – в голосе Генри промелькнули отеческие нотки. – Пациент в 16 кабинете, — передав Оскару медицинскую карту, бобер неспешно пошаркал дальше по коридору, следить за больничными делами, чтобы вовремя исполнить свой долг и помочь нуждающемуся. Да и вообще, разве мало дел у заведующего госпиталем?
По дороге к кабинету, в котором находился пациент, Оскар снова начал злиться на старого заведующего и на жизнь. Подойдя к кабинету, дракон был уже порядком на взводе. Настолько, что дверь открыл едва ли не пинком. Скажете: «Драконы так не делают»? Еще как делают. Достаточно их как следует разозлить. Ну а если дракон еще молодой и зеленый, то и напрягаться особенно не придется.
Открыв дверь едва ли не пинком, Оскар вихрем ворвался в кабинет. И тут его словно окатило ведром холодной воды. Он ожидал увидеть очередного зверя, пришедшего пожаловаться на жизнь, страдающего от одиночества или насморка. Можно подумать врачи не бывают одинокими, и у них никогда не бывает насморка! В принципе, даже не важно, кого дракон ожидал увидеть. Потому что увидел он ее. И весь его гнев мгновенно улетучился. На несколько секунд Оскар застыл в дверном проеме в полнейшем шоке.
А она… Она не была чудо как хороша. Сидела на кушетке. На самом краешке, словно готовая каждый миг вскочить и убежать. Маленькая, хрупкая, гибкая и изящная. Напряженная до предела, сжавшаяся в комок. С остановившимся взглядом, взглядом в пустоту. С усталой и заплаканной мордочкой и слегка взъерошенной шерстью. Просто очень беззащитная бенгальская кошечка.
Сердце дракона дрогнуло. Острой болью отозвалась струна, та самая, которая отвечает за жалость. У каждого свои тараканы в голове, и, кто знает, что у этого дракона в прошлом было? Может кого-то очень дорогого в беде хотел спасти, помочь, но не сумел. А вот сейчас увидел возможность искупить вину. Кто знает? Но уж очень эта кошка его зацепила.
— Добрый день, мисс Элисон, — поприветствовал Оскар пациентку, заглянув в ее личную медицинскую карточку. – Давайте приступим к осмотру. Есть ли у Вас жалобы?
Оскар подошел к пациентке и ласково ей улыбнулся. Он протянул уже было лапу, чтобы начать осмотр, но, едва лишь кончики его пальцев коснулись ее, как она вздрогнула и отстранилась. Перемена произошла мгновенно. Отсутствующий взгляд стал испуганным, шерсть поднялась дыбом, кошка еще сильнее сжалась. С превеликим трудом Оскару удалось провести осмотр, постоянно разговаривая с пациенткой спокойным тихим голосом, ровным и ласковым, утешая и ободряя. На теле пациентки обнаружились весьма характерные телесные повреждения. Поскольку в госпитале из-за постоянной нехватки врачей каждый был что называется «мастер на все лапы», был проведен, в том числе, и гинекологический осмотр. После его окончания сомнений у Оскара уже не осталось – его пациентка, мисс Элисон, была жестоко изнасилована.
После того, как были соблюдены все формальности, назначены лекарства и дата повторного приема, Оскар передал свою пациентку с лап на лапы психиатру, пожилой сове миссис Элизабет.

Дракон любил сидеть на крыше. Не на какой-нибудь, а на своей любимой. Это была огромная пологая крыша, с которой открывался великолепный вид на горы и лес. Кроме того, отсюда был прекрасно виден восход солнца.
А еще дракон любил летать. Долго-долго. До самого рассвета. Лишь под утро он возвращался на крышу – посмотреть на восход солнца. Но сегодня Оскар изменил своей привычке. Случайность это была или судьба, не знаю. Вы верите в судьбу? Лично я – не очень. Что касается случайностей… большинство из них не случайны.
Так или иначе, случайно или не слишком, но, прилетев около полуночи на «свою» крышу, дракон обнаружил, что он не один. На самом краешке, свесив вниз лапу и слегка помахивая хвостом, полулежала-полусидела кошка. Он заметил ее еще подлетая, она же его не видела. Лишь когда лапы дракона коснулись крыши, видимо с головой ушедшая в свои мысли кошка, резко обернулась. И едва не свалилась. Одной лапой с выпушенными когтями она успела зацепиться за край крыши, за другую ее ухватил дракон и легко, словно пушинку, втащил обратно на крышу.
Их глаза встретились. Оскар узнал свою пациентку почти сразу. «Мисс Элисон, Кэти Элисон», — мелькнуло у него в голове. И снова, как и впервые увидев ее, дракон слегка опешил.
Кэти забрела на крышу случайно. Летать она, разумеется, не умела. Но гулять по крышам могла вполне (2), хоть это и было не в ее привычках. После сильного морального и физического потрясения, коим для любой самки стало бы произошедшее с Кэти, ей все чаще хотелось побыть одной, подумать, разобраться в себе. Разобраться в чувствах, ее обуревающих, — начиная от отвращения к себе и заканчивая ненавистью ко всему этому сумасшедшему миру. На душе у нее скребли кошки, но внешне она сейчас производила совсем другое впечатление – независимая и гордая. Она сознательно предпочла эту маску, предпочла никому ничего не говорить. Мысль о том, что ее будут жалеть, приводила Кэти в ужас. «Пусть лучше все думают, что у меня все хорошо, что я просто стерва и ни на кого не обращаю внимания», — думала она.
— Добрый вечер, — первым нарушил молчание Оскар. Он постарался, чтобы его приветствие прозвучало спокойно и ласково, но, видимо прочитав в его взгляде жалость, кошка ответила едва ли не агрессивно.
— Доброй ночи, — брови ее были нахмурены, взгляд зол.
Они стояли друг напротив друга, глаза в глаза. В глубине его темных, почти черных глаз светились безграничная жалость и сочувствие. Она же сверлила его ненавидящим взглядом. Она его сейчас ненавидела. Ненавидела всеми силами своей кошачьей души. В свой взгляд она вложила и ненависть к себе, и к тем, кто причинил ей боль, и ко всему этому глупому-глупому ничтожному миру. И направила все это против того, кто многое согласился бы отдать, чтобы помочь ей, пусть даже и незнакомой совсем кошке.
— Кэти, — мягко и ласково, по-прежнему глядя ей в глаза, позвал дракон.
— Да, Кэти! А ты кто такой?! Мне не нужно твоей жалости! Я ненавижу тебя! Я ненавижу всех вас! – кошка вырвала лапу, которую дракон все еще держал в своей, резко развернулась и почти побежала к краю крыши.
— Кэти, — на этот раз совсем грустно и очень тихо позвал дракон, — если тебе понадобится помощь, ты знаешь, как меня найти. – кошка, уже стоя на краю и собираясь прыгнуть на соседнюю крышу, обернулась и одарила дракона ненавидящим взглядом.
Кошка ушла. Дракон остался. Он встретил рассвет один.

Следующей ночью в полночь Оскар вновь был на крыше. Он сидел на том самом месте, откуда вчера едва не свалилась Кэти. Сидел и размышлял. Вчера, едва лишь увидев ее, он уже был готов к подобной реакции. Но, видимо, недостаточно готов. Дракон искренне не понимал, чем его так зацепила эта кошка, но ему очень хотелось помочь ей. Он испытывал острое чувство жалости, глядя не нее. Но не жалости в чистом виде, а с примесью чего-то еще, почти неуловимого.
В тишине легкое касание кошачьих лап крыши отозвалось едва уловимым колебанием воздуха. Кэти приземлилась на все четыре лапы, ее грудь тяжело вздымалась от быстрого бега. Оскар ее не слышал, скорее почувствовал. Но не обернулся. Кэти остановилась на несколько мгновений, затем медленно и осторожно начала приближаться к дракону. Видели бы Вы ее взгляд… Он напоминал взгляд котенка, впервые в жизни увидевшего беличью кисточку и теперь осторожно к ней подкрадывающегося, чтобы дотронуться лапой и тут же отскочить, но отскочить лишь затем, чтобы через мгновение начать подкрадываться вновь.
Кошка остановилась в метре за спиной дракона. Она чувствовала, знала, что и он ее чувствует.
— Эй… — хоть и произнесенное негромко, слово разорвало тишину, словно кусок натянутой ткани тупым ножом. Голос Кэти сорвался и она очень тихо и немного хрипло произнесла, — прости меня, пожалуйста, – и было в этих словах куда больше искренности, чем в иных пышных признаниях.
Некоторое время ничего не происходило, повисла томительная тишина. В эти несколько мгновений Кэти ощутила чувство полнейшей опустошенности. И, вместе с тем, к ней начало приходить осознание того, что она все сделала правильно. Оскар медленно обернулся и ласково улыбнулся кошке.
Они долго сидели на крыше и молчали. Молчали просто потому, что все было ясно и без слов. Разговор завязался сам собой. Обо всем и ни о чем. Они болтали до утра и все никак не могли наговориться.
Следующей ночью дракон и кошка встретились вновь, а потом почти все ночи стали проводить на «их» крыше. Вдвоем им было хорошо, и никто во всем мире им не был больше нужен. Оба с нетерпением ждали наступления темноты, чтобы вновь сбежать друг к другу.
Лето закончилось, ночи стали не такими теплыми, но по-прежнему дракон и кошка проводили их на крыше. Она сидела рядом с ним, а он укрывал ее крыльями от ветра и согревал крышу огнем своего дыхания.
В этот день Оскар прилетел раньше обычного. Весь день ему не сиделось на месте и особенно сильно хотелось поскорее оказаться рядом с ней. Часы на городской башне пробили полночь, настало обычное время их встречи, но Кэти не появилась. Прошел час, другой, а она все не приходила. Оскар не находил себе места. Он впервые с такой силой осознал, насколько она стала ему дорогим и близким существом.
Кошка этой ночью дольше обычного бродила по крышам. В последнее время это стало одним из ее любимых занятий. Сегодня Кэти была настолько погружена в собственные мысли, что не заметила, как быстро пролетело время. В два часа ночи она оказалась неподалеку от городской башни с часами, и, услышав их бой, поняла, что опоздала. Она со всех лап бросилась к той самой крыше.

Дракон подошел к краю крыши, намереваясь спрыгнуть и улететь. Впрочем, он не слишком торопился, уже несколько минут балансируя на самом краю. Прошло уже около трех часов с того времени, в которое они обычно встречались. Вдруг он услышал мягкий прыжок позади себя и дыхание, учащенное от быстрого бега. Дракон обернулся.
— Оскар… — выдохнула кошка.
Она была такая близкая и одновременно далекая. Прохладный ночной ветерок слегка шевелил шерстку на ее разгоряченном теле. Такая близкая, родная, красивая…
— Родная моя! – дракон подхватил Кэти на лапы и крепко прижал к себе. Она обвила лапами его шею. Оскар зарылся мордой в ее шелковистую шерстку. Кошка тихонько урчала. Некоторое время они стояли, не выпуская друг друга из объятий.
Казалось, прошла целая вечность. Кэти отстранилась и посмотрела в глаза дракону.
— Оскар, нам нужно поговорить.
— Я слушаю тебя, милая, — кошка слегка опешила от такого обращения. Он никогда раньше так ее не называл, хоть и был неизменно внимателен и ласков. Кэти постаралась не выдать своего смятения и продолжила.
— Я сегодня осознала очень важную вещь. Ты для меня самое близкое существо на свете и единственный, кому я могу доверять, — на несколько секунд Кэти замешкалась, подбирая слова. – А еще я поняла, что чтобы снова стать свободной, должна тебе обо всем рассказать, — кошка выжидающе посмотрела на дракона.
Оскар слегка кивнул. В эту ночь Кэти многое ему рассказала, а потом долго плакала у него на плече. Оскар проявил поистине драконью мудрость и выдержку. Пожалуй, эта ночь окончательно сблизила их.
Первые солнечные лучи застали Кэти сидящей на краешке крыши. Она сидела между лап дракона, слегка опираясь спиной о его грудь. Он обнимал ее за талию. Солнечный луч, упавший на ее шелковистую шерстку, зажег в ней тысячи искорок. Дракон не удержался и поцеловал кошку за ухом. Она полуобернулась к нему, слегка улыбаясь уголками губ и глаз. «Какие красивые у нее глаза», — подумалось Оскару. Пожалуй, он согласился бы закончить жизнь, утонув в этих глазах.
В пальцах дракона что-то блеснуло, и тонкая серебряная цепочка обвила изящную кошачью шейку. В пушистой шерстке не ее груди утонула небольшая жемчужинка причудливой формы, напоминающая лапку. Оскар поймал лапу кошки, перевернул ее и поцеловал ладошку.
— Это очень сильный талисман, милая. Если тебе будет плохо, а меня вдруг не окажется рядом, просто подумай обо мне и я прилечу на помощь. Только вряд ли это понадобится, потому что я больше никуда тебя не отпущу.
Кэти обвила лапами шею дракона и уткнулась носиком ему в грудь.
— Я люблю тебя, милый.
— Я знаю…
Они по-прежнему были на своей крыше. И вокруг снова был бетон, теплый от его огненного дыхания. И он так же нежно и бережно обнимал ее. Но теперь они были единым целым. Они были счастливы.
«А что же было дальше?» — наверное, спросите Вы. И я совершенно искренне отвечу: «Не знаю». Быть может, они были счастливы и были самой прекрасной парой на свете и умерли в один день, как в сказке. А может все произошло как в той песне: «Могучие крылья наполнили воздух, наверное, он полетел к своим звездам, она мягко скользнула с крыши в мир машин и людей». Но это уже совсем другая история.


Примечания:
1) Жемчужный дракон – дракон не такой массивный как золотой, длинный, усы толстые средней длинны, хвост тоже длинный, гирька – узенький хрящик. На спине – гребень из толстых жестких волос огненно-красного цвета, который бледнеет к старости. Любит жемчуг, считает его талисманом большой силы. Лапы небольшие, с длинными тонкими пальцами. Пальцев четыре. Жемчужный дракон – один из самых сильных. Да и по характеру этого дракона добреньким не назовешь. Относится к стихии огня, естественно, огнедышащий.
2) Крыши домов местами почти примыкали друг к другу, так что гулять по ним труда не составляло.
 

И эта взрослая, психологическая сказка тоже хорошо написана. Читать было интересно!))
 

Куда как спокойнее и приятнее, когда пациент молчалив и неподвижен.- некромант, блин Х)))))
Хорошая взрослая сказка.

 

Ээээх, вот только хотела поблагодарить своего единственного "доброго зрителя в девятом ряду"
Рена, Чинк, спасибо. А где критика в хвост и в гриву?
 

Та всё ж хорошо!)) За что же тут критиковать?)))
 

Лисенок и иллюзии
("Жизнеописания лисов")

Жил-был лисёнок. Лисёнок был мягкий, добрый и пушистый. Впрочем, он изо всех сил старался доказать всему миру, что он злой и нехороший. Настолько сильно старался, что в один ужасный день сам в это поверил.
Как и полагается злому и нехорошему лисёнку, жил он в темной-темной комнате. В единственное окошко даже в самые солнечные дни не мог просочиться ни один лучик света, – настолько оно было пыльное. Лисёнок был не единственным обитателем темной комнаты. Кроме него там жили разные машины со злыми и страшными именами – Свичи, Хабы и Серверы.
Каждый несчастен ровно настолько, насколько хочет быть несчастным. А лисёнок частенько представлял себе, какой он несчастный зверь, в конце концов, ему даже начало это нравиться. Сопровождал он это занятие пожевыванием странной белой палочки, из которой шел дым. Все вместе называлось умным словом «депрессия».
Хотя, если хорошенько подумать, станет понятно, почему лисёнок притворялся злым и нехорошим. Дело в том, что, когда мы добрые и пушистые, частенько попадаются всякие не слишком хорошие люди, которые хотят воспользоваться нашей добротой. А если воспользоваться добрым, мягким и пушистым клубком шерсти раз, другой, третий, то в конце концов можно обнаружить вместо него моток колючей проволоки.
Однажды, теплым солнечным днем сквозь пыльное окошко каким-то чудом (именно чудом, иначе и не назовешь) пробился одинокий солнечный лучик. Пробился и упал на нос ничего не подозревавшему, мирно дремавшему лисёнку. Лисенок сморщил нос и чихнул. А как раз рядом с ним в этот момент стояла кружка с чем-то черным и сладким. Когда лисёнок чихнул, кружка качнулась и её содержимое пролилось на одного из монстров, живших вместе с лисёнком – прямо на Клавиатуру. Монстр страшно разозлился, начал гудеть и плохо пахнуть, а из глаз у него посыпались искры. Лисёнку такое поведение ужасно не понравилось, и он снова сморщил нос, но уже из-за запаха.
Вдруг лисёнку в голову пришла замечательная идея. Он решил пойти гулять. Наверное, это именно тот самый лучик заставил грустного лисёнка принять такое неожиданное решение.
На улице был солнечный день. Лисёнок вышел на крылечко и его мордочка сморщилась – за долгое время, проведенное в темной комнате, он отвык от яркого света и солнечного тепла. И потому он несколько минут простоял, привыкая к свету и просто нежась в солнечных лучах.
Наконец, проморгавшись и деловито сунув лапы в карманы, лисёнок пошел, куда глаза глядят. А глядели любопытные лисьи глаза в сторону симпатичного зеленого скверика, неподалеку от его крылечка.
Лисенок уселся на спинку скамейки и начал смотреть по сторонам. В зубах его снова задымилась белая палочка. Неожиданно что-то любопытное привлекло внимание лисёнка, и он засмотрелся так, что даже открыл рот. Белая палочка выпала и обожгла лисенка, в чем, собственно, нет ничего удивительного, потому что эти белые палочки очень горячие. Лисенок вскочил, выкинул палочку и стал тщательно отряхивать шерсть. Когда он поднял морду, то обнаружил, что его разглядывает лисичка. Симпатичная такая лисичка, огненно-рыжая, как и он сам. Когда она вышла на освещенное место, солнечные лучи принялись играть в прятки в её меху, окружив её пылающим ореолом.
– Ты выглядишь одиноким, – сказала лисичка.
– Ты тоже, – преодолев смущение, ответил лисёнок.
– Если я лишняя, я, пожалуй, пойду дальше.
– Нет, я ждал тебя, – улыбнулся лисёнок.
– Извини, что опоздала.
– Ничего.
Вскоре скамейка опустела, и было видно лишь два удаляющихся рыжих силуэта, чьи хвосты покачивались в такт друг другу.


Срисовано с одного лиса, собственно, ему и посвящается. Между прочим, повествование максимально приближено к реальности
 

А эта сказка прямо-таки притча какая-то!))) Думаю такой лис не один!))) И таким полезно будеть её почитать!))
 

Будем надеяться, что тем, кому полезно эту "притчу про лисенка" почитать, она попадется на глаза


Фурри и я
(Мои размышления)

В очередной раз, начиная писать, задаюсь вопросом: "А с чего начать?" Начну, пожалуй, издалека. Замечали ли Вы, что когда рассказываешь о чем-то другому человеку, информация в собственном мозге систематизируется, все "раскладывается по полочкам"? Разложу-ка я, пожалуй, по своим мозговым полочкам свое отношение к фурри.

Заглянем в Википедию. Это, конечно, не истина в последней инстанции, но общее представление о том или ином понятии она дать может, чтобы было от чего отталкиваться. Согласно Википедии, фурри (от англ. furry — пушистый, покрытый мехом) — субкультура, сообщество симпатизирующих антропоморфным животным персонажам. Антропоморфизация персонажей, принимаемая фурри-поклонниками, выражается в присвоении животным персонажам таких качеств, как человеческое сознание, мимика, деталей анатомии человека, речи, прямохождения и ношения одежды. В английском языке поклонников антропоморфных и мифологических животных персонажей называют «furry fans», «furries» или «furs», в русском — «фурри», «фуррики», «фуррьки».

На этом копирование информации из посторонних источников закончу. Далее мое личное мнение, которое с существующей объективной действительностью может не иметь ничего общего.

Фурри. Отношу ли я себя к фуррикам? Скорее нет, чем да. Я бы назвала себя фурристом, то есь существом, которое данной субкультурой интересуется, но ярым поклонником не является. С каким из животных персонажей я себя ассоциирую? Конечно же, с ирбисом, снежным барсом. Обычно, когда меня спрашивают, фуррик ли я, я отвечаю: "Я не фуррь, я ирбис".

Далее коротко по тем аспектам, касающимся фурри, которые интересуют лично меня.

Первый и самый забавный вопрос — является ли фурри субкультурой. Собственно в среде фурри и по сей день ведутся споры по данному вопросу. Что я думаю по этому поводу? Периодически, для удобства, я называю фурри субкультурой. Впрочем, я считаю, что чтобы утверждать, что фурри является субкультурой или не является оной, нужно провести подробный анализ информации, и на основе этого делать выводы. Так что пока я оставляю этот вопрос для себя открытым. Хотя... Если дать определение того, что такое субкультура, а потом поискать в фурри те аспекты, которые мы отметим в определении... Вполне можно условно утверждать, что фурри — субкультура. Но... для меня фурри, или что-то близкое к тому, — это скорее состояние души.

В среде фурри, как и в любой другой, если поискать, то можно найти огромное множество спорных вопросов. Найдутся и так называемые "тру-фурри", которые всех остальных считают "не тру". Сталкивалась даже с понятием "милитари фурри", которое, в принципе, для меня лично звучит несколько дико, ибо как же так? Фурри для меня априори нечто доброе и дружелюбное. А тут милитари. Обо всем этом можно долго рассуждать, приводить доводы "за" и "против". Но сейчас мне заниматься этим не хочется. Я предпочту заострить внимание на тех моментах в среде "фурри", которые меня в свое время очень привлекли.

Большинство представителей фурри — существа творческие, некоторые очень и очень талантливы. Они рисуют, пишут сказки, рассказы, стихи, некоторые даже сочиняют музыку. Существует достаточно много ресурсов в интернете, посвященных творческой фурри-тематике. О, да, чуть не забыла про фурри-комиксы.

Творческая составляющая среды фурри — сторона весьма привлекательная. Но не это главное. Первые фуррики с которыми я познакомилась, были существами очень дружелюбными. Хотя слово "дружелюбие" здесь не слишком подходит. Это скорее какой-то набор определенных черт характера. Каких именно? Мне пока сложно точно это описать, но, если по ощущениям, это нечто "доброе, мягкое и пушистое".

Вот примерно так. Не уверена, что смогла передать все, что хотела. Во всяком случае, есть как минимум один плюс во всем этом — тот, кто осилил это достаточно большое количество букв, узнал меня чуть-чуть лучше. Ну, или мне просто хочется так думать и верить в это.
 

Доброе, мягкое и пушистое... В любую минуту готовое надеть железные доспехи... Вот такое фурри. Имхо.
 

Скорее не железные доспехи, а пустить в ход острые как бритвы когти и цепкие зубы.
 

Может и так.
 

Разные люди имеют разные качества и, если станорвятцца фурриками, переносят эти качества на свою фурсону. Поэтому фурри бывают самыми разными, даже милитароизированными. Но здесь на сайте собрались в подавляющем большинстве именно милые и пушистые, другим тут просто неинтересно будет.
Спасибо за подробный ответ на поднятую тему!)) Но всё-таки мне очень кажеццо что тя, по крайней мере в глубине души, не только симпатизирующая. Твои произведения тут выложенные не просто поделки на заданную тему. К ним с уверенностью можно приклеить наклейку "сделано с душой". А душа, в них просматриваемая, просто не может не быть, хотябы отчасти, пушистой!)))
 

Цитата:

Разные люди имеют разные качества и, если станорвятцца фурриками, переносят эти качества на свою фурсону.

Я считаю, что фурриком может стать не любой человек. Должны быть какие-то предпосылки, набор определенных черт.
Да, конечно, люди меняются. Но это обычно происходит постепенно и незаметно. Резкая же перемена обычно обусловлена сильным воздействием извне. И то, я думаю, что ниоткуда какие-то качества не появятся. Проявится лишь то, что было, но находилось в подавленном состоянии.

Цитата:

Но всё-таки мне очень кажеццо что тя, по крайней мере в глубине души, не только симпатизирующая. Твои произведения тут выложенные не просто поделки на заданную тему. К ним с уверенностью можно приклеить наклейку "сделано с душой". А душа, в них просматриваемая, просто не может не быть, хотябы отчасти, пушистой!)))

Чинк, ты воспринимаешь меня как нечто милое и пушистое? Велика вероятность, что это только маска. Или все-таки реальная жизнь — это маска? Честно говоря, мне сложно определить, где настоящая я. Наверное, когда получится это сделать, некоторые вещи станут понятнее. А про звериков я пишу, потому что про них писать проще и свободнее. Их можно наделить какими-то качествами, отсутствующими у людей. И еще они... выразительнее, что-ли.
 

Цитата:

А про звериков я пишу, потому что про них писать проще и свободнее. Их можно наделить какими-то качествами, отсутствующими у людей. И еще они... выразительнее, что-ли.

Вот вот про это мя и говорю!))) Ну ладно, не буду тя задалбывать навешиванием ярлыка. Тебе виднее кто тя есть.